Наркомания – это неизлечимая, прогрессирующая болезнь. Люди, больные наркотической зависимостью, никогда не освободятся от этого заболевания, но они могут выйти в устойчивую ремиссию, то есть не будут употреблять наркотики в течение длительного времени, в лучшем случае всю оставшуюся жизнь. Важно отметить, что это никогда не происходит без желания и усилий самого зависимого. В ремиссию может выйти практически любой человек, и бывали случаи, когда врачи думали о ком-то, как о безнадежном наркомане, а пациенты, которых они «списывали со счетов», в конечном итоге выкарабкивались.
Кому, скажем так, при правильном подходе к заместительной терапии должен назначаться метадон? Только тому, кто несколько раз был на реабилитации, но в ремиссию не вышел. То есть выявлен как человек окончательно безнадежный. На деле получить заместительную терапию гораздо проще даже в тех странах, где развита государственная и негосударственная системы реабилитации. В нашей стране она слабо развита, системы реабилитации в России практически нет. Кто у нас будет получать заместительную терапию? Думается, любой, пожелавший того наркопотребитель. Сумевшим дать взятку «кому следует» она, как ни прискорбно, об этом говорить, будет назначаться вообще без каких-либо оснований и без очереди.
Снижает ли заместительная терапия социальный вред? На начальном этапе «да», несколько снижает, например, меньше заражений вирусными инфекциями у наркопотребителей, меньше случаев передозировки, меньше криминала на улице. Но поскольку наркотическая зависимость – прогрессирующее заболевание, одним из симптомов которой является синдром измененной реактивности, требуемая наркопотребителем доза не стоит на месте, она постоянно растет. Увеличить дозу может врач, вопреки врачебной этике (но не вопреки своим меркантильным интересам) способствуя усугублению смертельного заболевания у пациента. Но обычно увеличивает дозу сам пациент по своей инициативе, доставая наркотики уже знакомыми ему криминальными способами. В Германии, где мы изучали этот вопрос, мы сами были свидетелями, что в тех местах, где собираются получающие заместительную терапию пациенты (так называемые «сцены»), происходит нелегальная торговля наркотиками: опекаемые государственной медициной наркопотребители находятся одновременно под опекой наркомафии.
По большому счету от заместительной терапии для социума ничего не меняется. Но радикально меняется ситуация для наркозависимых. У них не формируется мотивация, желание прекратить наркотизацию, а без личного желания наркопотребителя «завязать» всякая реабилитация бессмысленна. Печально, но на практике терапия предлагается не только так называемым безнадежным наркопотребителям, но и тем, у кого пока нет желания полностью отказаться от наркотиков и жить в трезвости. По сути, заместительную терапию навязывают не только обществу, но и несчастным, в какой-либо мере попавшим в зависимость.
Метадоновая программа лишает человека надежды, она подразумевает: ты никогда не сможешь бросить и потому единственным разумным выходом для тебя будет решение принимать заместительный препарат. Выбор зависимых людей по определению не является свободным, они с радостью дают свое согласие на бесплатную методоновую терапию. Впоследствии не найдется убедительных доводов, чтобы уговорить вошедших в метадоновую программу отказаться от нее. Капкан захлопнулся. Получающие заместительную терапию довольны своей жизнью, они говорят: «А зачем нам вообще бросать? Мы хорошо живем, у нас все есть, нам удобно». Метадоновая терапия ставит крест на больных, фактически это внешне благообразный отказ от их реабилитации. В Германии, когда еще только собирались вводить заместительную терапию, также как и теперь в России, многие специалисты по реабилитации были против.
Люди, утверждающие, что метадоновая программа имеет целью, прежде всего, заботу о наркозависимых, лукавят. В основании программы лежит, не особо маскируясь, не забота о попавших в зависимость, а социальный эгоизм. Как и в вопросе с эвтаназией. Общество заботится не о благе наркозависимых, а о себе, думает о том, как наладить систему, при которой наркопотребители ему более не будут досаждать. Но выгоду от введения программы получат те, кто будет ее осуществлять, не общество в целом. Наркомафия ее введением не особенно огорчена, поскольку потребители выпадают из их системы ненадолго, потом по большей части возвращаются, и хотя закупают меньше товара, но, реже погибая от передозировки и не попадая в тюрьму, свою долю дохода им в итоге принесут.
Наркомания с введением программы фактически легализируется, вместо борьбы с нею государство идет на компромисс со злом, жертвуя попавшими в зависимость и не освобождая от скорби и проблем людей из их ближайшего окружения (каждый наркопотребитель ломает в среднем жизнь восьми человек). Поскольку «сняться» с метадона гораздо сложнее и болезненнее, чем с героина, и у метадона есть серьезные побочные эффекты, замещать героин с улицы в конечном итоге начинают героином из аптеки (в Германии уже введена, пока в качестве эксперимента, «заместительная» героиновая терапия). Заместительная терапия является начальным этапом на пути к легализации наркотиков. Церковь выступает категорически против легализации любых видов наркотических веществ, в том числе, так называемых, «легких» наркотиков.
Противники введения заместительной терапии у нас делятся на два лагеря: тех, кто полагает, что ее пока нельзя вводить из-за реалий жизни в России, и тех, кто убежден, что нельзя вводить никогда. Служители Церкви относятся к тем, кто категорически против данной программы. Почему? Потому что основная миссия Церкви состоит в приготовлении людей к вечной жизни в Царстве Небесном, их спасение. Таковой же она является и относительно наркозависимых. Апостол Павел говорит: «Не обманывайтесь: пьяницы Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6:9-10), и это утверждение в равной мере справедливо для людей зависимых от не менее опасного психоактивного вещества – наркотиков. Церковь не может рассматривать в качестве варианта помощи применение заместительной терапии. Данный способ является только одним из вариантов снижения социального вреда, связанного с наркоманией, однако он препятствует решению главной проблемы существа, сотворенного для вечности, мешает его спасению, преображению его души для вечной жизни в Царствии Божием.
В качестве приемлемой программы снижения вреда можно рассматривать обмен шприцев и раздачу презервативов, но только в том случае, если она является поводом для встречи с зависимым, что дает возможность выстроить с ним доверительное общение, мотивировать его оставить наркотики, пригласить в реабилитационную программу, как минимум, помочь решить ему некоторые проблемы.
Епископ Каменский и Алапаевский, руководитель Координационного центра по противодействию наркомании Синодального отдела по церковной благотворительности Мефодий (Кондратьев)