Насельник Спасо-Преображенского монастыря и заведующий канцелярией Каменской епархии иеромонах Спиридон (Карепин) на днях отметил 40-летие со дня рождения. Представляем интервью со священнослужителем, опубликованное в газете «Новый компас» (Каменск-Уральский).
Мы разговаривали с отцом Спиридоном больше четырех часов. О пути к Богу и о доброте. О том, как убедиться в существовании Бога, и об участии иеромонаха Фотия в шоу «Голос». А еще… о лепке из пластилина… На каждый мой вопрос собеседник давал очень развернутый ответ, стараясь не упустить чего-то важного и цитируя как наставления святых отцов, так и светские книги и фильмы. А иногда приводил забавные примеры из своей жизни. Порой казалось, что передо мной умудренный опытом старик, а порой — увлеченный жизнью мальчишка…
У каждого свой путь к вере. Когда-то отец Спиридон был никаким не отцом и даже не Спиридоном, а мальчиком Женей. Жил с родителями и старшей сестрой в Екатеринбурге. Учился в школе № 11 со спортивным уклоном. Неплохо бегал: на 500-метровой дистанции на городских соревнованиях был пятым. А еще лепил из пластилина героев мультиков и фильмов. Молитв не знал и в церковь не ходил. И, как все, носил пионерский галстук.
О православии Женя узнал в шестом классе на уроках МХК — мировой художественной культуры. «Преподаватель у нас была замечательная — Альбина Викторовна Каминская, — вспоминает иеромонах Спиридон. — И из всего изучаемого спектра культуры я как-то живо потянулся к теме Христа…»
Это был конец 80-х. Тогда в Екатеринбурге действовал только один, не закрывавшийся даже в советское время, храм — Иоанно-Предтеченский кафедральный собор. Женя жил неподалеку, но в храме не бывал. «Я говорил себе: ну, зачем мне церковь, ведь я и так в душе верующий. Но потом, слава Богу, рядом со мной оказались воцерковленные люди, в том числе девочка из нашей школы Вика Бержановская. Она меня и интегрировала в церковь…»
В десятом классе будущий монах принял крещение.
— Я стал ходить на службы каждый день. Если занятия в первую смену — иду на вечернюю службу, если во вторую — на утреннюю. А в воскресенье отстаивал и раннюю, и позднюю обедни. Такое было рвение… Вскоре меня в храме заметили — взяли помогать в алтарь. Так я стал пономарем. Параллельно учился в воскресной школе. А потом была духовная семинария.
— А что говорили родители насчет вашего воцерковления?
— Ни мама, ни папа, ни другие родственники — никто никогда не сказал, что это плохо или что этого не надо делать… Были 90-е годы, и советские люди начинали открывать для себя православие. По телевизору стали показывать выступления Патриарха, церковных иерархов. Мама удивлялась: «Какие они образованные. Говорят без бумажки и от души…» Раньше-то члены Политбюро читали свои протокольные речи по бумажке. А тут будто новое дыхание: разговор о внутренней жизни человека, о душе. Подход к человеку уже не как к винтику, а как к индивиду….
— Кем работали ваши родители? Они верили в Бога?
— Мама была крещена в детстве. И хоть в советское время в храм не ходила, жизнь ее не была безбожной. Она сохранила в себе человеколюбие и милосердие. Вместе с отцом они вырастили практически с рождения дочь моей старшей сестры, погибшей в другом городе… Я видел, как мама со смирением несет свой крест, сохраняет доброту. Может быть, поэтому проблем с восприятием христианства у меня не было. Знаю, что некоторые не сразу могут принять принцип «подставь правую щеку…» или еще что-то. Или какие-то претензии к священству появляются. У меня этого ничего не было. Как-то не настроен был ум на осуждение. Мне сразу было понятно: не надо смотреть на других людей, каждый — сам ответит перед Богом за свою жизнь.
Мама трудилась на военном предприятии, папа — на заводе медоборудования. Он был высококлассным слесарем-лекальщиком и… коммунистом. К вере пришел позже.
У меня был монашеский постриг 22 декабря 2003 года (накануне дня памяти Спиридона Тримифунтского), а 1 января папа пошел в храм. Пришел домой — сообщил, что покрестился. Это решение он принял не сразу. Видимо, для него важно было посмотреть, как православие повлияет на сына: не станет ли он чудесить, не мракобесие ли это? Убедился, что опасения напрасны… Я тогда очень был рад за отца. И сейчас рад.
— Но одно дело — пойти учиться в семинарию, стать священником. И другое — принять монашество…
— Конечно, мама очень переживала. Но я ей предлагал помыслы: ну, а если люди женятся — уезжают куда-нибудь в Хабаровск?.. Как нельзя изменить восход солнца и закат, так нельзя избежать перемен. Так что я бы не стал драматизировать. Это, скорее, элемент советской пропаганды, когда из монашества лепили какой-то жупел. Мол, как это уйти в монахи? А кто же будет детей рожать? И в то же время шла популяризация абортов: от них погибло больше, чем в гражданскую и Великую Отечественную войны. Такое лицемерие… К тому же Господь по своему человеколюбию так устроил, что речь сразу о монастыре не шла. Когда владыка Викентий принял решение о моем постриге, я был приписан не к монастырю, а к Архиерейскому подворью, где проходил послушание казначея. Жил в 5 минутах ходьбы: утром приходил в 6.30 на службу, поздно вечером возвращался домой.
— И все-таки, почему вы не выбрали путь обычного священника?
— У меня склад характера такой, что мне ближе всего жить по послушанию. И уже в рамках послушания проявлять творчество, инициативу. С детства я был очень усидчивым. Мог целый день с 8 утра и до вечера сидеть на одном месте и лепить из пластилина. Не убегал играть ни в футбол, ни в хоккей. Все мои вылазки — только на природу. Или еще работа у бабушки на огороде. Вручную перекапывали 13 соток. Это даже не обсуждалось — надо так надо. Или вот там же у бабушки в деревне — очередь в магазин. Братьям двоюродным надо бежать гальянов ловить. Кто пойдет стоять? «Женька, сходи». Меня называли палочкой-выручалочкой. Потому что у меня хватало терпежу стоять в очереди 4 часа…
— Но в очереди вы, наверное, размышляли о чем-то? Не просто тупо стояли…
— Размышлял. Да и просто тупо стоял. Конечно, это скорбь для ребенка — стоять в очереди. Но скорби учат нас терпению. А терпение, как пишет апостол Иаков, «должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка». Терпение — это тот инструмент, который доставляет нам любую добродетель. И благодаря терпению у нас дома вовремя были дефицитные по тем временам и колбаса, и другие продукты…
— Юность — пора влюбленности. Вас это миновало?
— Юность у меня прошла очень романтично. Я посвящал стихи моим музам. Тетрадки исписывал. Воспевал серые глаза моей крестной сестры Вики… Было какое-то восторженное наблюдение духовных переживаний. О чем-то телесном и мысли не было… Вся юношеская энергия сублимировалась в творчество. Делал акварельные наброски. Был завсегдатаем оперного театра. И лепил. Прочитаю книгу, фильм посмотрю — и такое вдохновение! Хочется передать в скульптурных портретах взгляд, образ. Вылепил Мефистофеля, Данко, Эсмеральду и Квазимодо, Джузеппе Верди… На Уралмаше как-то проходила выставка моих работ.
— Вы могли бы стать скульптором…
— Но Господь в другую сторону меня направил. И я убежден, что ничто в этом мире, кроме Бога, не обладает конечной ценностью, а потому тот дар, который имеет каждый из нас, не должен стать самоцелью, но призван обрести высший смысл в Боге. Всецело посвятить свою жизнь можно только Богу.
— Отец Спиридон, какая, на ваш взгляд, главная проблема сегодня в обществе?
— Иоанн Богослов говорит, что в мире «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». Сейчас это особенно процветает. Отличительной чертой нашего времени стал культ эгоцентризма и удовольствия. Появилась свобода от совести: делай что хочешь. И грех силен как никогда. В советское время было очевидно: вот — добро, вот — зло. Сегодня зло как будто растворено во всей атмосфере…
Труд, чадородие, нужда — это спасает от праздности. Но, как только люди отвлекаются от работы, они или прилипают к телевизору, или проводят ночи за компьютерными играми, или начинают пересуды, или «соображают на троих», или впадают во блуд… Постоянная стимуляция «центров удовольствия» головного мозга подавляет естественные и правильные реакции. Человек остается в зачаточном состоянии, а его пожелания — самыми примитивными. И, даже достигая власти и богатства, он не обретает счастья…
А ведь наша душа чего желает? Полноты бытия и вечности. А это может дать только Бог…
— Часто ли вам приходится исповедовать прихожан?
— Как пастырь я обязан исповедовать. Но я не люблю исповедовать, потому что мало людей имеют решимость исправить свою жизнь. А вот служить литургию я очень люблю. Богослужение меня очень вдохновляет, придает сил, утешает. «Прилепляйся Господеви един дух есть с Господом», — сказано в Писании. Чем чаще человек молится, чем чаще он бывает в церкви, тем ему легче. В душе наступает тишина. Человек удаляется от всего скверного, становится спокойным, нераздражительным, начинает принимать людей такими, какие они есть. Не потому, что он мирится со злом. А потому что он готов потерпеть какого-то человека ради того, чтобы не множить зло…
— Есть люди, которые приходят в храм, но не уверены на 100%, что Бог есть… Как убедиться в существовании Бога?
— Душа каждого человека по своей природе — христианка. Но есть несколько вещей, которые мешают людям уверовать. «Как это вы верите в Бога? Разве вы его видели?» — задали вопрос профессору медицины архиепископу Луке Войно-Ясенецкому. Он ответил: «Бога я действительно не видел. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил».
«Интеллектуальное» неверие можно разрушить, например, путем чтения Священного Писания и святоотеческой литературы. Но первое условие видения Бога — это чистота души. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят», — сказано в Евангелии. Если человек не пытается бороться с грехами, то его путь к видению Бога, к вере в Бога затягивается…
— Недавно завершился очередной сезон ТВ-шоу «Голос», победителем которого стал иеромонах Фотий. Мнения разделились: одни считают, что монах облагородил шоу, а другие — что смутил православных. Ваше мнение?
— Я убежден, что иеромонах Фотий решился на это не для самопиара, а чтобы, в случае победы, собрать средства на благотворительные цели. И видно, что он батюшка очень хороший: вел себя достойно и, несмотря на искушения, не поскользнулся и не упал…
Но, с другой стороны, монашеское аскетическое служение мало совместимо с эстрадными выступлениями. Я за то, чтобы каждым инструментом пользоваться правильно. Не нужно микроскопом гвозди заколачивать и логарифмической линейкой резать колбасу. Не должны священники бегать со свистком по футбольному полю или петь под гитару на публике. Задача пастыря — молиться, созидать Божиих человеков святыми таинствами. Этой священнической власти больше ни у кого нет. А на сцене могут выступать и другие люди, вдохновленные пастырем. У нас есть воцерковленные талантливые певцы…
— Но другие выступления так не зацепят обывателей, как поющий монах. Некоторые считают, что это специальный проект, имеющий целью пропаганду православной культуры и веры. Мол, до современных людей иначе не достучаться…
— Апостол Павел действительно говорил: «Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых». Может быть, этим принципом руководствовались, благословляя иеромонаха на шоу? Но поможет ли участие в нем отца Фотия привести людей в храм? Не знаю. Господь судья…
— Отец Спиридон, у вас есть крестники?
— У меня пять крестников. Не скажу, что я для них всегда являюсь примером. Но, по крайней мере, я стараюсь с ними всегда быть искренним. Чтобы у них складывалась верная картина, лишенная лжи и притворства. Мы с ними накоротке. И это помогает, особенно если в общении с родителями возникают проблемы. В подростковом возрасте это происходит часто. Порой дети не хотят огорчать родителей и лгут. Или боятся наказания — и тоже лгут. Часто родители так пережимают, что лишают свободы, что выливается в подростковый протест. Нередко у подростка нет интересной альтернативы занятости, чтобы противостоять греху. Важно быть в курсе и давать какие-то подсказки… Нужно уважать ребенка, разговаривать с ним на равноправной основе, не бояться попросить прощения первым, не дожидаясь, когда он попросит прощения у твоего высочества… И, конечно, очень важно, чтобы крестный сам не был иллюстрацией греха.
— У вас есть любимые книги, фильмы?
— Мне нравятся произведения, которые верны христианской традиции. Например, английские литература и фольклор имеют ту же направленность, что и русская сказка. Современные книги и фильмы тоже во многом являются иллюстрацией Священного Писания, поднимают его проблематику. Например, «Хроники Нарнии» Льюиса, «Властелин колец» Толкина. И даже «Звездные войны» построены по тому же принципу: борьба света и тьмы, утверждение семейных ценностей. Любимых книг, фильмов, музыкальных произведений у меня много. И, конечно, я очень люблю святоотеческие книги.
— Отец Спиридон, какие качества вы больше всего цените в людях? И что, наоборот, не нравится?
— Нравятся доброта, честность, искренность — это самое главное. Если человек добрый, он выполняет почти все заповеди. Доброта — это проявление любви. К сожалению, добрый человек — большая редкость…
Огорчает самоуверенность (когда человек сам себя уверил, что он весь такой правильный) — она мешает состыковаться с Богом. Ведь когда ты белый и пушистый, ты не ощущаешь в Боге нужды. Такие люди порой до конца жизни пребывают в величайшем заблуждении своей непогрешимости и остаются вдалеке от Бога.
Большое утешение мне доставляет, когда у человека есть самоирония, когда он самокритичен, когда себя за что-то ругает.
Печалит неискренность, лицемерие. Опасное состояние, когда человек, преследуя какую-то выгоду, пытается быть добреньким для всех — и для подлецов, и для благородных. Это вообще самое противное, что я встречал. И еще противнее то, что это есть и у меня…
Как священник я больше всего люблю добрых людей. Но мне как священнику очень нравятся искренне кающиеся грешники.
Интервью вела Наталья ЛИСОВАЯ.
