29 мая в приходе в честь Вознесения Господня села Филатовское Сухоложского района Каменской епархии впервые после многих лет (храм был закрыт в 1930 году) состоялась Божественная литургия.
Божественную литургию совершил настоятель прихода иерей Максим Дударенко. Всё проходило под открытым небом, так как крыши у храма пока нет. Нет окон и дверей. Гуляет по храму ветер, но, благо, погода хорошая, солнечная, светлая. Светлы и лица у прихожан. После литургии священник обратился к присутствующим с проповедью: «Работы в храме много, и каждый может внести свою лепту: вынести кирпичи, очистить земляной пол от сорняков и крапивы. Никто не обещает, что будет легко, но так же тернист и труден путь к Богу».
Анна Матюк, 85-летняя жительница села Филатовского, рассказывает, что после закрытия храм пустовал, потом здесь был склад, а позже – сельский клуб, куда молодёжь приходила развлекаться. Развлекаться в храме… . И, отрадно Анне Николаевне от того, что в настоящее время хотя бы некоторые жители делают шаги к восстановлению искалеченного Вознесенского храма.
Этот день знаменателен ещё одним очень значимым для сельчан событием. 96 лет назад в селе был зверски замучен и убит священник Филатовской Вознесенской церкви Николай Бирюков. Как рассказывает его праправнучка со слов бабушки, 29 мая 1918 года в его доме появились люди: двое местных и два человека – из отряда Красных Орлов. Заподозрив неладное, дьякон Григорий, живший неподалёку, отправил свою дочурку «на разведку»: «Беги, Дуня, спроси отца Николая, будет ли завтра служба». Подбежав к избе, увидела девочка, как отец Николай выходит во двор. В руках – евангелие. Было в этой книге множество разноцветных закладок-ленточек. Вытянул священник одну из них и протянул девчонке: «Поминай, Дуня, отца Николая». И уехал. Чтоб никогда не вернуться. По рассказам родных, он был привязан за ноги к лошади. Таким образом его протащили несколько километров, а истерзанное тело бросили в ров в местечке под названием Яр, замаскировав ветками. Отец Николай был простой, терпеливый и скромный. Он принял мученическую смерть, но не отверг веру православную. Именно на том месте, недалеко от села, где было найдено тело священника, в этот день установили памятный крест. Чтобы помнили. Чтобы знали.
Светлана Черемных
Историческая справка:
В конце мая, далекого 1918 года в село Новопышминское (соврем.рамки Сухоложского р-на) был направлен карательный отряд красных для подавления восстания местного населения против Советской власти. Эти события охватили и соседнее село Филатовское, где под общую расправу попал местный священник Николай Вениаминович Бирюков.
По воспоминаниям Евдокии Григорьевны, дочери дьякона, служившего с ним, 29 мая, поздно вечером её отец обратил внимание на остановившуюся у дома священника телегу, запряжённую лошадью. Заподозрив что-то неладное, он послал свою 8-летнюю дочку, узнать, будет ли завтра служба: «Сбегай-ка, Дуня, спроси у батюшки, будет ли завтра служба, ведь завтра «Преполовение»….
Прибежав в дом, Дуня увидела, что отец Николай по просьбе приехавших за ним людей собирается куда-то ехать. Он взял Евангелие, в которое было заложено много ленточек и, выходя из дома, увидев на пороге дочку Григория, вытянул из Евангелия одну ленточку и передал Дуне со словами: «Поминай, Дуня, отца Николая». Очевидно, он понял, что едва ли вернётся из этой поездки.
Жил уже овдовевший к тому времени отец Николай с их экономкой — глухонькой Ульяной, которая жила в их семье много лет. Частенько прибегала к нему и его двоюродная 10-летняя внучка Варя, которая росла у него с рождения до 7 лет, когда отец Николай служил ещё в селе Зайковском, а потом Варя переехала к маме в соседнюю Новопышминку. По воспоминаниям Вари, которая тоже в тот вечер оказалась в доме у «дедоньки», как она называла батюшку Николая, приехали за ним люди, из которых были двое местных жителей, а двое – чужие, и сказали ему, чтобы он собирался — нужно ехать в Камышлов.
Когда поздно вечером отец Николай не вернулся домой, обеспокоенная Ульяна, взяв с собой Варю, пошла в дом к местному крестьянину, который был среди заехавших за ним людей. Им открыла его жена, но сказала, что выйти к ним он не сможет: вернувшись, он забился на печку, его трясёт, говорить он не может. Вскоре, через несколько дней они узнали, что от переживаний этот крестьянин скончался. На утро вызвали Варину маму из Новопышминки – Татьяну Андреевну Знаменскую. С помощью местных жителей они с Ульяной нашли кучера, который рассказал им, что произошло этой ночью: на краю села они привязали отца Николая за ноги к телеге и пустили лошадь вскачь до самого Белого Яра, а там бросили и забросали ветками. Кучер привёл их на это место.
Конечно, жители села были потрясены случившимся. Татьяна Андреевна хотела похоронить своего дядю, как и полагается священникам, за алтарём храма, но новая власть не разрешала его хоронить. С большим трудом ей удалось добиться разрешения похоронить его на филатовском кладбище. На всю жизнь Варе запомнились слова её мамы на похоронах: «Иди поцелуй дедоньку, но личико тебе не покажем», хоронили отца Николая в закрытом виде – он был изуродован. А Варя, дожив до 101-го года, так и помнила всю жизнь эти слова и не могла забыть пережитую боль, потому что была очень привязана к дедоньке, который в детстве играл с ней в куколки и очень её любил. За три дня до её ухода из жизни её дедонька пришёл к ней, она увидела его, вся встрепенулась: «Здравствуй, дедонька!», и сказала своим домашним: «Дедонька пришёл забрать меня отсюда!»
С тех событий в 1918 году прошло уже 96 лет. Несколько лет назад нашлись родственники Николая Вениаминовича: потомки Вари – Варвары Николаевны. Они привели в порядок показанное им предположительное место его захоронения на филатовском кладбище. А дочь дьякона Евдокия Григорьевна через всю свою жизнь пронесла любовь к отцу Николаю, рассказывала о нём своим детям, внукам и просто односельчанам, и помнила момент прощания с ним.
События последних пяти лет — с 2010 года: приведение в порядок места захоронения, приезд родственников, собранные материалы с интересными фактами всколыхнули жителей трёх близлежащих сёл: Филатовского, Новопышминского и Курьинского.