До Махнёво шёл без посоха, хотя многие крестоходцы уже обзавелись… С ним сподручней идти: где канаву перепрыгнуть, где лужу. Многим посохи стали надёжными помощниками в пути. Я же свой нашёл, когда шёл по Симеоновой тропе.
Уже смеркалось. А идти ещё надо было километров около 10-ти… Со мной шёл мой тёзка, тоже из Каменска; мы до Крестного хода знакомы не были. Остальные крестоходцы уже вышли из тайги, и готовились к ночлегу в Меркушино. Я же, по немощи своей, как всегда, отставал. У меня был договор с организаторами Крестного хода о том, чтобы меня не ждали и сильно не переживали, если я от них отстану. Но они вместе с другими паломниками, все равно беспокоились, приходя на очередное место ночёвки без меня, и успокаивались только тогда, когда я появлялся.
А однажды, в начале пути, придя на очередной ночлег и не обнаружив меня в своих рядах, отец Константин, шедший с нами, пошёл меня искать. Он, даже не отдохнув, после дневного перехода, прошёл ещё семь километров. После этого мне ещё раз пришлось попросить всех о снисхождении ко мне, недостойному, и дать возможность идти так, как я могу. Спасибо им за понимание и неподдельную заботу!
Вот идём мы по тропе, читаем акафист святому праведному Симеону, а я, понимая, что ночью без посоха не обойтись, смотрю по сторонам, выискивая взглядом подходящую палку. Вдоль тропы среди разных деревьев росли молодые стройные кедры. Очень мне хотелось посох из этого благородного таёжного дерева, но рубить было жалко… И, вдруг, замечаю кем-то, скорее всего кем-то из зверей, сваленное небольшое деревце. Я взял его, отломил нужную длину, и корень удобно лег в ладонь.
Помню, как ещё пошутил про корень, ставший рукоятью, что последние стали первыми. Посох был снизу с небольшим изгибом, что позволяло ему слегка пружинить, не отбивая руки. На следующий день паломники спрашивали меня, где я взял такой необычный посох. Кто-то в шутку назвал его архиерейским, кто-то посохом схимника. Я же, отшучиваясь, говорил, что дал мне его на своей тропе сам Симеон, чтобы удобней было идти по ночной Сибирской тайге. Уже в Верхотурье, в монастырском музее я увидел за стеклом похожий посох одного схимонаха; свой рядом поставил, чтобы сфотографировать. Паломник Андрей из Екатеринбурга, по профессии краснодеревщик, сказал, что это, скорее всего, вереск.
Да, кстати, насчёт Андреев, из Екатеринбурга до Верхотурья шли: три Андрея из Каменска-Уральского, один — из Екатеринбурга, один — из Верхотурья. Все оказались очень хорошими людьми. А ещё, когда мы выходили из Махнёво у меня заболела моя хромая нога — не мог встать на пятку. Так что посох сослужил мне верную службу, и дошёл со мной до самого Верхотурья, а после, поехал со мною домой в Каменск.
Пресс-служба Каменской епархии