О том, как создавалась наша епархия, о децентрализации церковного управления и о месте Бога в жизни современного человека мы поговорили накануне Рождества Христова с епископом Каменским и Алапаевским Сераôимом. Интервью замышлялось еще в середине декабря, а с 27 декабря епископ Серафим назначен руководить вновь созданной Белевской и Алексинской епархией в Тульской области. Так что первое интервью владыки нашей газете стало и прощальным.
— Владыка, почему так быстро завершилось ваше пребывание в Каменске? Или наш город был только стартом вашей дальнейшей карьеры?
— В православии послушание — как приказ для военных. Возникла необходимость моего возвращения в Тульскую область, откуда я и приехал. Теперь там по решению Священного Синода созданы две новые епархии, меня назначили возглавить одну из них. После Каменска у меня уже есть определенный опыт по организации жизни епархии. А здесь, надеюсь, Бог даст вам нового доброго пастыря, который продолжит начатую работу.
— На светский манер это можно назвать административной реформой, а создание митрополий, небольших епархий и наделение их полномочиями — децентрализацией управления.
— В основе инициативы патриарха Кирилла лежит принцип соборности, всегда присущей русскому народу. Это церковное единение христиан в любви, вере и жизни. Соборность подразумевает принцип семейственности, когда люди живут одними духовными ценностями. В обширных епархиях сама территория не позволяет епископу часто бывать в церковных приходах. Новое деление позволит епископам знать каждого своего священника в лицо, знать его детей, его проблемы и заботы, общаться напрямую с народом.
Соборность распространяется и на приходские общины, где всем управляют настоятель церкви и приходской совет, а в епархии — епископ и епархиальный совет и т.д. Но в семье есть глава семьи, который заботится о домочадцах. Так и в церкви. Епископ отныне должен стать не административным управленцем, а отцом своей епархии.
— Владыка, где прошло ваше детство и как вы пришли к Богу? Как стали монахом?
— Родился в Тульской области, детство прошло в Рязанской. В религиозных традицияхменя воспитала мама. Первыми воспоминаниями моего детства было мое крещение в 4 года. Именно тогда произошла моя встреча с Богом. Ходил часто в храм, о монашестве стал задумываться ближе к окончанию школы. Такие мысли характерны для этого возраста, подростку присущ юношеский максимализм. В моем становлении не было никаких духовных потрясений. Процесс духовного возрастания шел плавно, все более укрепляя меня в желании связать себя с церковью. И еще: мой приход в православие очень связан с почитанием мной преподобного Серафима Саровского, имя которого я ношу. Этот святой во многом определил мою жизнь.
— А как праздновали Рождество в вашем окружении?
— Каких-то особых традиций в семье не было. Естественно в этот день посещение рождественской службы. И все теплые воспоминания связаны именно с богослужениями. Честно говоря, у нас в России мало где сохранились традиции. Бабушки мои еще помнили, как отмечались Рождество или Пасха, но мы уже частично унаследовали эти традиции. Ходить по улицам, петь колядки стали совсем недавно. В 1990-х годах, во время возрождения церкви, это стало появляться в городах, а в селе в это время, наоборот, колядки стали исчезать. Правда, я сужу по Тульской области, с которой хорошо знаком.
— Получив назначение, вы впервые прибыли на урал? Чем отличаются уральцы от туляков?
— Да, я был здесь впервые. А люди везде есть хорошие и не очень. Но в Тульской области на 100 человек больше приходов, чем здесь. Наверное, это связано с большой территорией Свердловской области. Города неоднородные. Есть города (вроде Каменска), где работают крупные промпредприятия, есть работа у людей, город выглядит достойно. Но есть города с совершенно иной экономической ситуацией. И жизнь там нелегкая. Молодые люди стремятся оттуда выехать в поисках лучшей доли.
— Тогда вопрос: а влияет ли благосостояние на количество верующих в храмах? Богатые или бедные чаще к Богу идут?
— Все люди разные, и путь к Богу у всех разный. Кто-то приходит к нему через скорби и может молиться, только когда ему тяжело. А кто-то, наоборот, умеет благодарить Бога и смотрит на него не как на источник избавления от скорбей и решения каких-то проблем. Бог для такого человека — близкое существо, к которому стремится душа. Неважно, богат или беден человек. Есть определенная культура, внутренняя духовная жизнь всегда проецируется на внешнее состояние. Ну не может верующий человек выражаться на нелитературном языке, не может иметь какие-то пороки, а если они и есть — то он всеми силами с ними борется. Поэтому если брать в целом сообщество, то определяющее значение все-таки не за экономикой, а за внутренним состоянием людей. Если человек с Богом, он будет счастлив и в стесненных обстоятельствах.
Верующий человек может жить и в роскоши, не прилепляясь сердцем к богатству, жить другими ценностями. Тогда и богатство будет служить добрым целям. Христианство — это срединный путь, без крайностей. Быть богатым не стыдно. И, уверовав, не обязательно раздавать все нажитое нищим, хотя и это возможно. Главное — поставить богатство на служение людям. Можно продать свои предприятия, раздать прибыль нищим и… оставить рабочих без работы. А можно сохранить завод, обеспечив тем самым работой множество людей.
В нищете крайность, когда человек озлобляется, начинает винить в своих бедах всех вокруг. К сожалению, это болезнь нашего времени: мы постоянно ропщем. Необходима борьба с грехом на уровне самого себя. Она позволяет человеку строить свою жизнь не из сиюминутных желаний. Должна сформироваться наша бессмертная душа, чтобы быть способной жить в вечности с Богом. Мы должны приобретать эти качества, но не после смерти (тогда будет поздно), а сейчас, на земле.
— Люди к Богу приходят разными путями: кто-то верит сердцем, а кто-то — через разум, после долгих раздумий. Каким путем легче прийти к Богу?
— Если человек стремится к Богу, то Бог его сам приведет. Все зависит от индивидуальных особенностей человека. Бог нас не сортирует, он призывает всех таких, какие мы есть. И с чувствами, и с разумом. Но все равно внутри должна произойти гармонизация. Если человек живет только чувствами, то религиозная жизнь для него будет на уровне фольклора (красивые обряды, песнопения, праздники), а сути не будет. Разум хорош до определенного момента, нужны еще и чувства к Богу, иначе это уже будет откровенная схоластика, а религия станет простой философией. Душа тоже должна участвовать в служении Богу.
— Сегодня часто можно услышать слова: «Я в душе верю в Бога, но в церковь не пойду».
— Почему человек принимает какие-то свои чувствования за веру в Бога? К себе нужно относиться более критично. Без церкви нет религиозности. Жизнь церкви — это жизнь по Евангелию, по тысячелетнему опыту святых отцов, указавших нам направление. Если человек не применяет к себе святоотеческий опыт, он не может применить к себе и опыт Евангелия. Получается, чтобы быть христианином, он должен напрямую стать учеником Христа, упразднив апостолов как некое историческое звено между собою и Христом. Но сделать это физически невозможно. При отрицании всего накопленного христианского опыта от религии ничего не остается. Это великая гордыня: получается, все, кто был до нас в христианстве, не в счет? Встанет вопрос: а как этот человек будет выполнять Евангелие? Но тогда — следующий вопрос: а для чего ему вообще выполнять Евангелие? И так можно зайти далеко: зачем человеку вообще Бог, когда его душа — это и есть Бог? Это уже обожествление самого себя…
— А нужны ли вообще современному человеку Бог и церковь?
— Никакое объяснение не даст полного ответа на этот вопрос, пока человек сам не придет к осмыслению своего бытия. Как говорил Тертуллиан, душа по природе своей — христианка. И если человек не заглушает свою душу грехами, он всегда стремится к истине, правде, справедливости, красоте и гармонии. Это еще не Бог, но уже в этом стремлении к гармонии есть отражение его всесовершенных качеств, в том числе и наших. Божественной энергией пропитаны весь этот мир, вся эта Вселенная. Только вопрос в том, хотим ли мы ее воспринимать. У каждого есть религиозный голод, но зачастую человек заменяет его простым комфортом или хорошим настроением. И лишь когда обстоятельства жизни чуть раздвигают эти рамки, человеку открываются другие горизонты, и он становится верующим. Так, к Богу часто приходят через скорби. Только самому законченному эгоисту сложно стать верующим человеком, а если человек чувствует чужую боль, то он уже религиозен.
— Зачастую критики православной церкви упрекают ее в активном ведении бизнеса. В церквях продается все: свечи, иконы, книги, святая вода, масло, полотенца, платки… Храмы превращаются в торговые комплексы, особенно в паломнических центрах.
— Я — сторонник критического отношения ко всему, кроме основ веры. И что бы там ни говорили, церковь — все равно не бизнес-сообщество. Что касается продажи воды, то это не чистая продажа. Все зависит от конкретных условий. Может, продается посуда, куда разливается вода. Храм несет какие-то затраты, и он должен как-то оправдывать их. Церковь подчиняется государственным законам: платит налоги, зарплаты сотрудникам, оплачивает коммунальные расходы. В то же время она не является предприятием, ничего не производит, не имеет дохода. Кроме пожертвований нет никаких средств на содержание, а пожертвования бывают очень небольшие. Иногда, конечно, государство помогает храму, если здание является памятником культуры или архитектуры, но это большая редкость. На восстановление разрушенных храмов уходят огромные средства. Бизнес — это когда работают ради прибыли. А покупка свечей, иконок и книг и даже плоды каких-то небольших промыслов — это ваши пожертвования на нужды церкви и прихода. Наверное, прежде чем роптать, нужно глубже разобраться в вопросе.
— Вернемся к нашей епархии. Что за 4 месяца вам удалось создать?
— Создан епархиальный совет из местного духовенства. Когда получил назначение на Урал, приехал один, надеясь найти здесь умных, опытных, способных и желающих активно трудиться священников. И я не ошибся. Сегодня в епархии организованы несколько благочиний: это конгломераты из нескольких приходов в пределах одного-двух районов. Эта система позволяет слаженно работать на территории нескольких приходов. Созданы епархиальные отделы по основным направлениям. Понятно, что главное — это богослужебная деятельность, это общая молитва и церковные таинства. Но церковь живет не только в стенах храмов (православные, выходя из храмов, не перестают быть православными). Мы должны заниматься религиозным образованием в своих семьях. Есть у нас миссионерский отдел, по работе с молодежью, социального служения и благотворительности, информационный, по работе с силовыми структурами. Все они будут представлять нашу церковь за пределами стен храма. В соответствии с Евангелием и учениями святых отцов церкви.
— Взять, к примеру, миссионерский отдел. Чем он будет заниматься?
— Миссионерство в первую очередь направлено на людей, крещенных по факту. Они связали себя с жизнью церкви, но по разным причинам не прошли этап воцерковления (соблюдение обрядовой стороны религии, жизнь по заповедям, регулярное посещение служб, регулярные исповедь и причащение). Их в стране большинство, и это люди, четко ориентированные на православие. Вот с ними и предстоит работать миссионерскому отделу. В меньшей степени стоит проблема различных оккультных движений, деятельность которых направлена тоже на эту категорию людей. Так что борьба идет за души наших единоверцев. Методы — только просветительские, мы должны рассказать им и показать, что такое православие. А человек уже сам выберет, с кем ему оставаться. Ему дается свобода выбора, как когда-то Бог дал выбор человеку.
— Но, судя по посещаемости храмов, молодежь нынче делает «неправильный» выбор: в церквях в основном люди зрелого возраста. Как привлечь в храм молодых?
— Молодежи на самом деле не так мало в храмах. Но больше все же среднего возраста. Первопричина в том, что массовая культура диктует молодым потакание страстям и порокам, которые преподносятся как норма жизни. Иногда они кажутся безобидными, а на деле они очень серьезны. Когда молодой человек принимает какой-то определенный образ жизни, потом ему сложно самостоятельно перестроиться и отказаться от этих страстей. Получается, только к среднему возрасту, изрядно потрепанный жизнью, он начинает понимать: вся эта масскультура (сребролюбие, гордость, тщеславие, зависть, блуд, пьянство и т.д.) — всего лишь привлекательная оболочка. Потом начинается переоценка ценностей, происходят реальные поиски и обретение смысла жизни. Хотя стремиться к максимальной жизненной планке, к Богу человек должен именно в юности, с ее максимализмом. Но многочисленные искушения мешают этому процессу.
С другой стороны, я не соглашусь, что молодежь безнадежно потеряна. Я долго преподавал в Тульском университете, часто общался со студентами — все разные. Очень многие, несмотря на окружающую их грязь, все понимают и критически относятся к происходящему вокруг. Это уже хорошее начало. Отдел по работе с молодежью должен обязательно напрямую общаться с молодым поколением. Чтобы уберечь его от «рабства», предлагаемого рекламным образом жизни, формирующим человека-потребителя. Церковь стремится спасти молодых людей, чтобы общество было нравственно здоровым. Когда человек стремится к более нравственному образу жизни, он уже движется к Богу.
— Что вы напоследок пожелаете читателям нашей газеты?
— Хочу поздравить их с великим праздником Рождеством Христовым. Всем мира, душевного спасения и терпения! Прихожанам церквей — мирного душевного настроя, чтобы он был показательным для всех окружающих: и верующих, и неверующих. Приход — это семья, и не надо бежать из церкви сразу по окончании службы. Нужно активно жить жизнью своего прихода, своей духовной семьи. И любить друг друга.
Интервью вела Инна ПОСТОЯН.