«Как утопающий за соломинку, я вцепился в святителя Луку и мысленно шептал в полузабытьи: «Владыка, помогите мне».
«Рассказываю во славу Божию и в память святого, которому я обязан возможностью жить… хотя все шло к другому исходу», — начинает свою историю священноинок Антоний (Гаврилов), насельник Преображенского мужского монастыря в Каменске-Уральском.
О том, что любимый батюшка страдает серьезным заболеванием, знают многие прихожане и молятся за него. Но подробностей его борьбы с болезнью и участия в этом святителя Луки — мало кто знает.
В 2020 году 44-летний батюшка оказался на грани жизни и смерти в результате одновременно… панкреонекроза, абдоминального сепсиса, гидроперитонита, перикардита, реактивного плеврита, к которым в ходе операции добавился инфаркт, и, как потом выяснилось, в это время отец Антоний перенес и коронавирус. Зная теперь эту совокупность диагнозов, опытные врачи удивляются: как вообще пациент смог выжить?..
Предыстория
«Первоначально все началось с поджелудочной железы. Советую родителям обращать внимание на такие вещи, как сладкие газировки. По моему горькому опыту, их вообще лучше не употреблять. Причем любые: как «вражеские» колы, так и родной «Тархун» и пр. Моя поджелудка пострадала именно из-за увлечения этими напитками…
В апреле 2020-го ощутил сильные боли в левом подреберье, но перенес это практически на ногах. Хотя двое суток не мог ни есть, ни спать. Но в больницу меня, как говорится, лопатой не загонишь…
А поджелудка уже воспалилась до такой степени, что сама на себя выплескивала свой поджелудочный сок, начиная… сама себя переваривать… образовалась киста, стала натягиваться бактериальная флора. Это тяжелое осложнение панкреатита…
(Потом мне доктора рассказывали, что до 90-х годов это было редкостью: надо было пить беспробудно или еще что-то из ряда вон натворить, чтобы случился панкреонекроз. А теперь в связи с ухудшением качества пищи (едим «химию») увеличилось количество таких болячек, ухудшилось их течение, возросла летальность).
«Что скажу? Обход — в полдевятого»
…И вот я в больнице в Каменске-Уральском. Меня прооперировали — пробили кисту в поджелудке, вывели две трубки, оттуда что-то течет. Но температура 39 три недели не сбивается. Полный живот гноя. Мне делают капельницы — я весь огромный, распухший. Я не могу встать с кровати и дойти до стола. Все тело болит. Мне становится все хуже и хуже. Дышать тяжело.
После одной из бессонных ночей я из последних сил поднимаюсь и весь мокрый десятки минут буквально ползу по стеночке до ординаторской: «Мне хуже и хуже, я задыхаюсь… Что скажете, доктор?» И слышу в ответ: «Что скажу? Обход — в полдевятого».
И я понимаю: все идёт к тому, что я уже отсюда не выберусь…
Тактика лечения и отношение врача — у меня тогда не было знаний и сил это анализировать. Я и обычное молитвенное правило уже был не в состоянии читать.
И вдруг я вспомнил о том, что есть такой священноисповедник Лука Крымский. На чтение акафиста сил не было, и я просто своими словами стал молиться: «Владыка Лука, помогите мне». Как утопающий хватается за соломинку, так я вцепился в святителя Луку и шептал в полузабытьи: «Владыка, помогите мне».
— Отец Антоний, вы называли святого на «вы»?
— Ну да. Ведь если бы я, например, встретил святителя Луку на улице, я бы ведь тоже обратился на «вы». Неловко сокращать дистанцию. Он архиерей, святой, а я вообще не пойми кто…
— А почему выбор пал именно на святителя Луку? Многие, например, обращаются к великомученику и целителю Пантелеимону…
— Да, святитель Пантелеимон тоже сыграл в моей жизни большую боль. Подозреваю, что именно его предстательством я пришел к вере: каким-то чудом я, будучи молодым конструктором медицинском аппаратуры, неожиданно оказался в командировке в столице Украины, куда в Киево-Печерскую лавру привезли главу великомученика Пантелеимона…
Святитель Пантелеимон, святые Агапий Печерский, Амфилохий Почаевский… Все они обладают даром исцеления и любому можно молиться. Но в тот момент мой выбор как-то пал на святителя Луку. Может, потому, что он занимался врачеванием именно в гнойной хирургии и моя болячка была как раз по его профилю. Я лежу — полный живот гноя, он течет с трубок не переставая. Вода вперемешку с гноем в легких, в печени, в сердечной сумке… Я в таком состоянии, из которого редко выбираются.
— Вы знали о случаях чудесного исцеления благодаря святителю Луке Крымскому?
— Да, я много о нем читал. Знал об удивительных случаях исцеления по молитвам к этому святому… Также, когда читал о жизни и трудах святителя, всегда поражало, что он спасал людей в то время, когда еще не было антибиотиков.
А еще мне всегда импонировала смелая манера владыки Луки. Несмотря на всяческие нападки во время гонений на Церковь, он твердо стоял на своем — делал, что должно.
______
Описывается случай, как в 1921 году святителю Луке (тогда еще иерею Валентину Войно-Ясенецкому) пришлось публично выступить в суде, защищая коллег от выдвинутого властями обвинения во «вредительстве». Тогда во главе ташкентского ЧК стоял латыш Петерс, решивший сделать суд показательным. Был там такой диалог:
— Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?
— Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель?
— Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?
— Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.
______
«Все вокруг меня зашевелилось…»
«…Наверное, все это как-то и предопределило мой выбор молитвенника и заступника за меня перед Богом. И вот через пару часов после того, как я начал молиться святителю Луке, всё вокруг меня зашевелилось. Прихожане начали выносить двери главврачу Каменска. И по телефону насчет меня ему стали названивать. И сам главврач стал звонить в отделение. Владыке Мефодию удалось подключить екатеринбургских медиков через митрополита Кирилла
В общем, ко мне стали проявлять внимание. Стали делать некие подобия санаций: большим шприцем наливали физраствор в нижнюю трубку — часть жидкости, хрюкнув, вытекала через верхнюю, другая часть оставалась в животе… (Как я потом узнал, в таком случае нужна была совершенно иная, полноформатная санация, под наркозом, когда в живот многократно закачивают жидкость, выкачивают, заливают антисептики, все вымывают, убирают гной. Почему мне ее не делали в Каменске, непонятно). В районной больнице в Покровке такие санации, например, делают, и я это четко знаю.
А еще как-то вечером вдруг ко мне приезжает хирург из медицины катастроф. Садится рядом, подробно расспрашивает меня о моем состоянии и сообщает, что через какое-то время их сотрудники прибудут делать мне вторую операцию. Он рассказал, что трубки трубками, но отток гноя необходимо усилить, а не пускать все на самотек, ведь рядом с очагом поражения находятся крупные сосуды, например — селезёночная вена с палец толщиной, что если гной повредит ее стенки и хлынет кровь, то человек погибнет меньше, чем за час…
И вот приезжают хирурги делать вторую операцию. Перед этим мне чудом удается принять причастие. (Карантин по коронавирусу, в больницу никого не пускают, но в связи с шумом, который вокруг меня поднялся, в отделение все-таки пропускают отца Феодосия, он меня исповедал и причастил).
Во время второй операции у меня случается инфаркт, о котором я узнал позже: в документах отразили лишь»срыв ритма», а ЭКГ потом показало наличие рубца… Если бы я не причастился, неизвестно, что было бы…
«Здравствуйте, святитель Лука!»
В реанимации после операции я продолжал молиться… И снова чудо: меня отправляют в Екатеринбург. Хотя в связи с пандемией я был в ситуации, когда «только Каменск и ничего кроме Каменска». Очень благодарен за участие в моей судьбе Андрею Игоревичу Цветкову, в то время — министру здравоохранения. Он выделил для моей транспортировки медицинский вертолет и распорядился о месте в отделении гнойной хирургии ОКБ № 1.
(Перед самой отправкой в Екатеринбург в Каменске меня «подмарафетили»: сделали пункцию — выкачали литра два воды из легких. Почему не сделали пункцию раньше, когда я совсем не мог дышать и в легких, наверное, находилось более полуведра воды, почему лишь предлагали купить в аптеке беродуал, непонятно).
…Вот меня поднимают в вертолет и везут в Областную больницу, которая только открылась. Я на тот момент уже не мог ходить…
Из вертолета везут на каталке и поднимают в отделение гнойной хирургии, ищут палату. Я прошу: поставьте так, чтобы стена была с левой стороны, потому что там у меня трубки. Кладут меня на койку — я поднимаю голову и вижу: прямо передо мной… икона священноисповедника Луки Крымского. Он как будто встречал меня на новом месте. Я поблагодарил его за молитвы и более-менее успокоился, впервые за долгое время.
С утра меня забирают на санацию (под общим наркозом), после которой везут в другую палату. Я поднимаю голову — передо мной опять святитель Лука. (Потом в этом отделении я был во многих палатах, но икон святителя Луки на стенах больше не встречал).
В областной больнице мне посчастливилось попасть к высококлассному доктору Татьяне Михайловне Богомягковой. Я видел, как она самоотверженно сражалась за своих больных, вникала во все нюансы, беспрерывно мониторила состояние. Даже выписки из истории болезни делала на 20-30 страницах, как книги, где все-все подробно описывала…Отношение к своему делу у нее было на самом высоком уровне.
Когда я был в Екатеринбурге, каменские прихожане молились за меня святителю Луке: в одно и то же время вечером читали акафист. Это молитва по соглашению.
В итоге я вышел из областной больницы на своих ногах.
Но потом я еще несколько раз попадал в областную больницу с рецидивами, когда у меня опять образовывалась и нагнаивалась киста. Но при следующих госпитализациях я больше не встречал в палатах иконы святителя Луки. Все срывы происходили по причине неправильной фармакологии: я принимал таблетки, которые не разгружали мою поджелудку в плане усвоения глюкозы, а наоборот, заставляли ее работать, вырабатывать много инсулина. Железа не выдерживала нагрузки, воспалялась, и начинались опять серьезные проблемы. Опять псевдокисты в области хвоста поджелудки, опять операции, опять больницы. И почему так случалось — никто не понимал.
Пришлось полгода ходить с трубкой, торчащей у меня между ребер. Трубка отводила жидкость из очередной образовавшейся псевдокисты в хвосте поджелудки. Екатеринбург не справлялся с ситуацией и дал направление в Москву, в Институт хирургии им. Вишневского.
Московские специалисты увидели шанс обойтись без очередной операции, очень опасной и травматичной, резекции хвоста поджелудочной железы (свищ в хвосте поджелудки вдруг затянулся, и сок поджелудки вдруг перестал течь куда не нужно). Но врачи обратили мое внимание на очень высокий уровень сахара и отправили искать грамотных эндокринологов. Которые нашлись для меня в Подмосковье, в Центральном Военном Госпитале им. Вишневского. Туда я попал стараниями глубоко верущего человека Валентины Владимировны Гребенниковой, помогавшей и помогающей многим священникам и архиереям. Не оставила она в беде и меня.
Московская встреча
В том госпитале нашли корень моей проблемы. Мне кардинально поменяли лечение на щадящее — назначили лекарства, которые помогают выводить глюкозу из крови, не нагружая поджелудку. Плюс заставили сбросить вес, посадив на практически голодную диету под постоянным контролем, с употреблением глюкозы. И, в дополнение к этому, ежедневная ходьба 10 километров.
Вот на такой прогулке по огромной территории госпиталя (это почти целый микрорайон) я увидел небольшой храмик… в честь священного исповедника Луки архиепископа Крымского. Опять мне мой небесный покровитель встретился.
В госпитале мне помогли: поджелудочная железа разгрузилась, я стал лучше себя чувствовать. И вот уже около 3 лет живу достаточно самостоятельно, хотя продолжаю лечение.
Вот такую огромную роль сыграл в соей жизни святитель Лука. Получалось так, что он встречался мне во всех узловых точках на пути моего выздоровления. Он не оставил меня в каменской больнице, где я, очень вероятно, просто бы не выжил. Потом святитель Лука направил меня в Москву, позволив избежать резекции хвоста поджелудочной железы (иначе я бы окончательно стал инвалидом и уже бы плотно сидел на инсулине). И вот теперь я умудряюсь жить с помощью таблеток. Слава Богу и святителю Луке, по молитвам которого, вне всякого сомнения, я продолжаю жить».
— Отец Антоний, как вы благодарите святого за помощь?
— У меня особое почитание святителя Луки. Стараюсь постоянно, когда прихожу в храм служить, прежде начала Литургии, подойти к его образу за благословением. Поминаю в молитвах его жену, маму, сыновей. Отца, к сожалению, поминать не могу, так как тот был католиком. Хотя саму религиозность святитель Лука унаследовал от отца. Католицизм теплохладнее православия, но отец святителя Луки отличался горячей религиозностью…
— Отец Антоний, спасибо за такую личную и благодарную историю. Но если кто-то прочитает и подумает: а ведь я тоже молился святому, но он мне не помог…
— Теоретически я могу допустить и такой исход… Если представить, что святитель Лука не помог, то вопрос: почему? Сказать, что он лицеприятен и кому-то помогает, а на кого-то ноль внимания, такого не может быть. Они, святые, безотказные. Если он спасал людей, проводя операции, при жизни (еще будучи земным человеком, под действием страстей), то чей разумный рассудок может допустить, что теперь, осененный Божией благодатью и находясь рядом с Господом, он позволит себе отвернуться от какого-то человека?
Бывает так, что человек смертью уберегается от дальнейших страшных поворотов в его судьбе, от духовной погибели. Вот, может, в таких случаях Господь не слушает наших молитв и молитв святых… Нужно делать то, что зависит от нас. Чувствуем, что надо просить о помощи — просим. А там уж как получится.
Беседовала Наталья Лисовая