Секретарь Каменской епархии, войсковой священник ОВКО, настоятель церкви Покрова Божией Матери Каменска-Уральского митрофорный протоиерей Иоанн Агафонов вернулся из Дагестана, куда сопровождал сводный отряд полицейских, заступивший на Кавказе на полугодовое дежурство, и любезно согласился ответить на вопросы корреспондента газеты «Каменский рабочий». Из разговора выяснилось, что это далеко не первая его поездка в горячую точку. До этого он трижды сопровождал наших воинов в Чечню, о чем никогда не распространялся:— Когда с группой на замену состава едет начальник управления по работе с личным составом областного ГУВД генерал-майор Бердников и есть возможность, Виктор Юрьевич меня приглашает. Я уважаю людей, которые несут ратный труд, не поехать не могу: духовенство в русской армии присутствовало всегда, поэтому сопроводить воинов считаю своим долгом. Во времена Екатеринбургской и Верхотурской епархии в Чечне даже был походный храм, и священники наравне с воинами несли там службу. Это норма.— Какую группу сопровождали в этот раз?— В этот раз из области отправились сто с лишним человек (почти треть – каменцы), оттуда вернулись больше двухсот.— Отец Иоанн, а как реагировали – там же, наверное, немало молодых – на ваше присутствие?— Народ к этому сейчас более подготовлен. Поначалу у кого-то и крестиков не было, а нынче только я раздал 12 крестиков. Мы постарались передать много полезной литературы. Чтобы Бога не забывали. Я был там для поддержки морального духа. Ведь раньше замполитов в воинских частях не было. Были священники, была походная церковь, куда каждый мог прийти, поговорить. И сейчас так же.— Волнуются?— Кто по первому разу, конечно. Большинство понимают обстановку, ситуацию, это страшит. Нормальное состояние человека.— Какие еще особенности этой поездки отметили?— В те разы родственники провожали со слезами, теперь обыденно, как в рядовую командировку. То есть народ успокоился. Хотя расслабляться рано: опасность все равно существует. На месте службы установлена мемориальная доска с фамилиями погибших, человек 30. В память о тех, кто там жизни свои отдал, и как напоминание: идет война. По просьбе командира освятили памятник, помещения.— Каковы условия службы земляков?— Они будут находиться в одном месте, в километрах шестидесяти от Махачкалы. Раньше жили в палатках, теперь казармы, бытовые условия нормальные, все благопристойно.— Как добрались до места?— Путь-то долог. Сначала до Астрахани. Там состав задержали, потом до Махачкалы, а оттуда на спецмашинах до места. На бронированные «Уралы» ставятся пуленепробиваемые кузова, так называемые ракушки, в них садятся, и в сопровождении военной техники колонна движется.— Был холодок?— Конечно, я ж не Кащей Бессмертный. Когда двигались колонной, беспокойство было у всех: может засада быть, могут и обстрелять. Горячей точка называется не зря. Все равно опасение-то есть: пусть автомобили бронированные, но всякое бывает.— Где было страшнее: в Чечне или сейчас, в Дагестане?— В 2004 году в Чечне было страшненько: разбомбленные дома, развалины. В последний свой приезд, примерно в 2011 году я увидел уже процветающую республику, кругом красиво, люди стараются благоустроиться и жить спокойно.— Как население к нам относится?— Пообщаться лично не пришлось: все происходило очень быстро. Но со стороны гражданских водителей враждебности не заметил, спокойно пропускают колонну, без нервов.— То есть жизнь вполне мирная?— В целом да. Правда, одежда у всех строгая, женщины в черном. Видно, республика бедная, грязновато. И запах войны чувствуется: военные передвижения, люди с оружием – все это в мирный пейзаж не вписывается.— А воюем-то мы с кем?— Я не президент, поэтому на этот вопрос ответить не могу. Просто сопровождал личный состав. И, слава Богу, люди наши вернулись живыми и здоровыми домой. Это главное.
Светлана Шварева